Последовало молчание; меня, однако поразило одно: слепой говорил со мною малороссийским наречием, а теперь изъяснялся чисто по-русски.
Ведь речь в ее звуковом виде, которую организует этот ген, не существует даже у наших близких родственников антропоидов, которые предпочитают изъясняться жестами.
Если прежде он разговаривал на языке улицы, то теперь изъясняется весьма изысканно.