Прежде всего привлекало в нём, как я уже и заметил выше, его чрезвычайное чистосердечие и отсутствие малейшего самолюбия; предчувствовалось почти безгрешное сердце.
"И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, ― сказал он.
"Ничего, ничего! Я люблю чистосердечие… Всё, что чистосердечно, то всё мне нравится.
