Помнится, рассмешил ещё меня тут Тарасенков седой ― старый хрыч, ещё при Суворове служил, а после и в барбоны попал.
Однако отказ Гоголя от еды не возник из-за какой-либо желудочной болезни или от отсутствия аппетита. Доктор Тарасенков пишет: «Пульс был ослабленный, язык чистый, но сухой, кожа имела натуральную теплоту».
Английский