Поочередно пообнимавшись с женой и матерью, которые снова ударились в голос, оделив их, не слушавших, торопливыми утешными словами, какие нашлись, какие попадя подвернулись, Касьян с перхотой в горле, стиснув зубы, нырнул в горничную дверь, схватил по пути картуз с кухонного простенка и вылетел во двор.
"Я не от вас ухожу, - продолжал он с беспрерывною одышкой и перхотой, - я напротив нашёл нужным к вам придти и за делом… без чего не стал бы беспокоить.
