И никто не догадается, что этот мертвец унес с собой в могилу неповторимую историю своей жизни.
Мертвец лежал в гробу мраморно-белый, с лицом спокойным и важным.
Когда тело его лежало готовое к погребению, приехал Делагарди; москвичи не хотели было допустить к мертвецу неправославного, но Делагарди сказал, что покойный был его друг и товарищ, и был пропущен.
Они подъезжали к какому-нибудь трупу, раздевали его догола, ехали к другому мертвецу.
Над хладным телом мертвеца, // В преданьях вольности остались // Позор и гибель беглеца.