Митревна, жена Онисима Варфоломеича, хотя и не спала всю ночь, хотя и замаялась перед праздником за стиркой, шитьём и приборкой дома, тоже принарядилась: надела шерстяное платье «цельферинного» цвета, накрыла жиденькую прическу бисерною голубою сеткой и выпустила «гофренный» воротничок.
Но по лёгким её шагам и взмахам рук и по задорному её лицу совсем не видно было, что она замаялась.
― А я замаялся всем объяснять, ― говорил человек в художнической блузе, расхаживая перед сценой и отбивая темп собственной речи рукой, ― дерево надо переставить!
