Давно прошли холода и заморозки, всё зеленело, пело, цвело, от соленого пота взмокала рубаха.
Под конец вылета, ничем другим не занятый, стрелок-радист в промороженном фюзеляже взмокал, как в парилке, вываливался оттуда без задних ног, распластывался на снегу ― животом вверх, устало раскинув руки.
